Psyberia.ru / Ваши вопросы /

Что делать, если боишься оживленных улиц?

 

Подскажите, как действовать в ситуации, когда боишься больших зданий, оживленных улиц, открытого пространства, далеко ходить? Легко говорить психологу – иди! – когда он сам знать не знает, что это такое. А как идти? А что делать?

Доброго времени!

Действительно, легко ему говорить: иди! Вот взял бы и пошел! Топ-топ-топ, топает малыш. Шаг за шагом... Малышу хорошо, он себе топ и топ, а тут – вроде бы взрослый, и ходить – можно и нужно, а чувствуешь себя трудно. Вокруг много людей, все они спешат, снуют, все куда-то движется и мечется, огромные массы пространств и людей, машин и хаоса... А тебе говорят – иди! А куда идти? А как идти? Непонятно...

С другой стороны, делать-то нечего и двигаться явно надо. Идешь, и считаешь блондинок: блондинки они веселые и добрые по натуре, и даже если лицо у нее сосредоточенное и напряженное, то это лишь потому, что куда-то спешит, и дело надо сделать, а так – скажи ей пару слов и она уже смеется... Конечно, говорить я им ничего не буду, этим блондинкам, у них свои дела, они, как и я, куда-то должны прийти, достичь какой-то цели, решить свои проблемы и успокоиться, – но вот смешливые они почему-то, и я это знаю. Иду и считаю блондинок. Одна прошла... И ведь в миг рассмеется, если ее рассмешить... А вот вторая блондинка. Ну и я, как мужчина, конечно, не понимаю, как отличить крашеную блондинку от настоящей, и иду, и думаю, – а как отличить одну от другой, – интересно, есть ли такая возможность, или ты это просто и так поймешь, если чуть более внимательно посмотреть. Третья, четвертая, пятая... Много их, оказывается, и ведь все рассмеются, если их немного рассмешить.

Иду вот и думаю: ну ладно, я его боюсь, этого суетного мира, и чего с этим спорить, он меня пугает и надобно признать себе это честно и откровенно, что это так оно и есть на самом деле. Буду идти и бояться. Считаю блондинок и мне становится полегче. Соглашаюсь, соглашаюсь: ладно, боюсь, боюсь и буду идти и буду бояться, но зато приятно встретить в этом хаосе блондинку и знать, что ее так легко рассмешить. Тот, кто умеет смеяться, кажется другом. ... Или едут джипы, эти большие танкообразные машины: водители там, наверное, сидят и курят сигары, – машина такая большая, что человечек там будет – ма-а-аленький, и он, наверное, этот водитель, подкладывает себе подушечку, чтобы быть чуть выше и видеть дорогу. Один джип... Второй джип... Но мы не считаем джипы, которые едут справа налево. Только слева и направо. Или желтые автомобили. Почему они желтые? Может быть, в детстве их владелец очень любил лимоны? Он выжимал их себе в стакан и добавлял туда сахар. Много сахара, иначе же кисло, ужасно просто кисло, – но он любил, и там многи витамина С, а иначе зачем у него машина лимонного цвета? Считаем: вот один, кто любит лимоны, проехал быстро, справа налево, быстро – он тоже, как и я, куда-то спешит, ему куда-то надо... Второй, он тоже любил лимоны... А красный? Красный любил арбузы и гранат? Разрезал спелый, сочный гранат, и зернышки граната сыпались по столу. Вот машина-арбуз. А вот водитель, который любит есть лимоны. Или гранаты. Есть машины – манные каши и машины – изюм. Смешные такие... Думают, что они большие и взрослые, солидные мужи, а вот машина у них – манная каша, витамин С, арбузы с зеленой корочкой...

На больших улицах и открытых пространствах много бабушек, они продают пирожки с капустой. Я немного боюсь этой суеты и всех этих открытых и больших мест, но они наполнены людьми, одни из которых явно любят пирожки с капустой, а другие – с мясом. Они бегут, и, наверное, им хочется кушать. Их так много, что невольно задумаешься: сколько пирожков понадобится, чтобы они покушали. Вот бабушка бесстрашная, сидит и торгует пирожками, а я иду и мне не по себе, но зато мне не печь пирожки и не сидеть, а можно идти себе и идти, куда нужно и зачем нужно. А ей – печь пирожки с утра до ночи и сидеть, сидеть, сидеть, на людном месте, – а мне идти, а не сидеть, что приятнее да и можно просто подойти и купить один пирожок, а не сидеть весь день и не печь их...

А еще большой и суетный мир состоит из тысяч вещей, некоторые из которых мне бы хотелось купить. Некоторые не хотелось, а вот другие – хотелось бы. Если одно количество денежек, то можно купить вот то или это, а если другое, то вот эти вещи мне бы захотелось купить. Не все вещи нужны и одни вещицы мне интереснее, чем другие: но какие именно мне интереснее?! Ну и, конечно, двигаясь понемногу, считая блондинок и арбузные машины, я не забываю о том, что я боюсь и мне все-таки страшно, ибо это забывать не нужно, и в этом есть определенная польза. В конце концов, не зря же я боюсь, страх имеет какой-то смысл и какие-то основания: оберегает меня, например. Если бы я был бесстрашен, то я бы перепутал тротуар с проезжей частью, а это мне зачем? Я спокойненько не перепутаю: по тротуарам ходят люди, а по дороге ездят машины, и каждому свое место, все довольно таки правильно организовано. А если бы я не боялся, то, наверное, ломанулся бы напролом и ничем хорошим бы это не закончилось. А так иду себе, боюсь спокойненько, зато в уверенности, что мое движение и моя цель согласуется со всем тем, как все в мире устроено: машины ездят там, где им положено, и люди идут там, где правильно идти. Все правильно. Много машин, и много людей. Для этого и места много нужно. Если бы было тесно, то как они все бы поместились?! А так – им более менее всем ничего, и машинам, и людям, и всем. Все движутся туда, куда им положено и куда им хочется. Смешливые блондинки, арбузы-машины и изюмы и лимоны – машины, строгие брюнеты с мужественными лицами, люди, которым уже 50 лет, и люди, которым еще 40 лет, и люди, кому 30 лет, и люди кому 20 лет.

В конце концов, мне следует понять, чего я боюсь на самом деле: я боюсь бояться оживленных мест или боюсь, что не испугаюсь, или я боюсь, что забоюсь еще больше. В любом случае мне имеет смысл не забывать о том, что я боюсь и признаться себе честно и очень откровенно. Шаг – буква, буква – шаг. В слове "боюсь" пять букв, так что пять шагов как раз обозначит, что я один раз боюсь. И сделал пять шагов, один раз оформилось в слово, азбука Морзе у шагов, что я, конечно, боюсь. Пять шагов Б-О-Ю-С-Ь. Один шаг, одна буква. Что такое буква Б или Ю? Да что угодно! Блинчики в сметане, Бравада, Юг страны, Юмор. Собственно, пока не сделаю несколько шагов, вообще не могу понять, что я говорю себе – одни буквы. А потом – ага! Ну, конечно! Я же боюсь! Пошли дальше. Ибо об этом не стоит забывать. Это имеет смысл.

Мои наилучшие пожелания!

Вит Ценёв распечатать