Psyberia.ru / Заметки на полях /

Ширпотребность

В той или иной мере все мы подвержены ониомании – навязчивой потребности покупать. В Америке, по статистике, ониоманией страдают до 55 миллионов американцев, и по большей части – это женщины. Непреодолимое влечение покупать часто сравнивают с зависимостью, в которую попадает наркоман. Оно подталкивает ониомана в магазин, покупать очередную порцию совершенно ненужных ему безделушек, – это успокаивает его на некоторое время и дает возможность почувствовать, что его жизнь продолжается.

А далее у нас всё повторяется: магазинному наркоману нужна очередная доза-покупка. Для того чтобы проширнуться по магазинам, человек готов почти на все: занимать, лезть в долги, воровать, и даже – убивать. Несколько лет назад Америку потрясла история про женщину, убивавшую ради денег, на которые она тут же накупала себе ворох косметики, одежды и аксессуаров. Убив и ограбив очередную жертву, она немедленно отправлялась в магазин, чтобы нажимать, нажимать, нажимать на педаль кассового аппарата.

Удивительное сходство социальных симптомов у наркомана и ониомана (то есть, частичная или полная утрата самоконтроля, иррациональная мотивация, зависимое поведение, вычурные объяснения своим поступкам, тенденция к антисоциальным поступкам, попытки борьбы с собой и постоянные срывы) может показаться вам загадочным и труднообъяснимым. Ибо на житейском уровне мы хорошо понимаем, что наркомания – есть болезнь, возникающая от систематического приема определенных групп химических веществ.

Но в случаях, где человек стремится постоянно "уколоться" очередной тратой денег, никакой химии нет. А ведь симптомы практически одни и те же (за исключением, пожалуй, физической зависимости) и у наркомана, и у ониомана. У вас есть этому какое-то разумное объяснение?

И второй очень важный вопрос. В случае с наркоманией нам всем доподлинно известно, кто в этом виноват. Конечно, это те злодеи, кто продают наркотики. А наркоманы, в основном, представляются как жертвы, которых надо не судить, а лечить. В теории, если вытравить на корню всю наркомафию, то человечество станет свободным. На практике – вряд ли. Но кто виноват в ониомании? Кто виноват в том, что человек начинает лезть в долги, ворует у своей семьи, у других, и даже готов пойти на убийство ради губной помады или теней для век? Может, супермаркеты виноваты? Или реклама?!

Но в рекламе ли всё дело?! Нет, нет и нет. А дело именно – в самой покупке, в психологической подоплеке и эмоциональной насыщенности покупательного действа. Мама, купи, мама, ну купи-и-и-и-и-и, – ныли вы в детстве, увидев на витрине нечто яркое и привлекательное. И вам покупали. Цак-цак-цак, – крыса нажала на педальку и получила свой разряд удовольствия. Сладкие слюни расплылись у вас по нёбу и потекли по губам. Цак-цак. Это хорошо, это очень и очень приятно. Это надо будет повторить.

Что такое – покупка? А покупка – это решение какой-то проблемы. У вас есть проблема. У вас есть потребность. И у вас постоянно есть необходимость в чем-либо. Вы покупаете – и ваша проблема решается. Ваша потребность удовлетворена. И у вас нет более нужды в этом.

Покупка всегда достигает одного и того же – она удовлетворяет потребность. Вы покупаете пищу – и удовлетворяете своё чувство голода. Вы покупаете лекарство – и снимаете боль. Вы покупаете мебель и удовлетворяете желание комфорта и уюта. Покупаете себе новый дверной замок – и обретаете чувство безопасности.

Цель покупок все время одна и та же: достичь приятных ощущений и избежать любых неприятных. С рациональной точки зрения любые наши покупки решают разные проблемы: в каких-то есть смысл, в каких-то других – его меньше. Но иррационально и бессознательно покупка не имеет никакого значения, кроме одного потенциального удовольствия, которая она несет. Ничто и никогда мы не покупаем во вред себе. Только – для блага. Только – для удовольствия. И только – для решения наших проблем. Десятки лет одно и то же: ты купил нечто, и стало лучше. Ты купил, стало хорошо. Ты купил, стало вкусно. Ты купил, стало комфортно. Ты купил, стало безопасно. Цак-цак, цак-цак, цак-цак.

И, как следствие, любая покупка (нужная или ненужная, оправданная или нет) вызывает эмоциональный подъем, доставляет удовольствие. Она успокаивает вас и освобождает от тревоги, она наполняет вас чувством уверенности в себе, она придает жизни ощущение благополучия, смысла и наполненности. Цак-цак. И крыса жмет на педальку. Наркоман давит на помпу, а ониоман – онанирует прямо перед кассой своим толстым кошельком. Это доставляет много, много, много удовольствия. А все то, что доставляет нам удовольствие, – это хорошо. Это не может быть плохо, потому что это хорошо. Тело не может ошибаться. И удовольствие не может быть ошибкой, ибо если не удовольствие, то тогда что другое? Цак-цак!

Покупка – это лампочка для собаки Павлова. Купили – и лампочка зажглась. Купили – и вы сыты. Купили – и вы в безопасности. Купили – и ваши дети рады и счастливы. Купили – и стали пользоваться популярностью. И через некоторое время ваша лампочка начинает гореть независимо от того, что вы купили.

Купили то, что вам нужно – она горит. Купили, что вам совершенно не нужно – и она горит. Становится не важно, что именно покупать, зачем покупать, к чему покупать, с какой целью покупать. Главное – это чтобы лампочка горела. Ибо лампочка – это доказательство. У нас все хорошо. Жизнь налаживается. Цак-цак.

"Раньше мы зачитывались порнографией, а теперь каталогами IKEA", – сетует герой "Бойцовского клуба". Ибо проститутка – удовлетворит одну потребность. Кофеварка или тостер удовлетворяют одну потребность. Любая вещь сама по себе не столь уж ценна, как нам может показаться. Но покупка любых этих вещей, – это шлюха, которая удовлетворит всех и сразу. И в приобретении новой пары носков или шампуня кроется больше оргазма, чем в сексе.

Из всех тех, кто жмет на помпы, педали или кошельки, легче всего крысе: ибо она не знает и не догадывается относительно того, что её педализация вредна для здоровья и жизни, – и вот поэтому она умирает в счастливом и блаженном неведении. Но людям, к сожалению или к счастью, проделать такой фокус со своей жизнью не удается. И поэтому, в отличие от крысы, у них есть две теории: надо еще один разик нажать на педаль (что соответствует теории крысы), и надо прекратить жать на педаль, – ибо это пагубно (что присуще – только и только человеку).

Для первого теоретического постулата аргументы будут примерно такие: нужно срочно купить те или иные вещи. Необходимость скорейшего их приобретения представляется абсолютной, а малейшее препятствие на пути этих намерений может вызвать агрессию, обиду, упреки и раздражение.

Второй теоретический постулат ониомана разительно отличается от доводов наркоманов: если последний намеревается бросить, то первый – обнаруживает ошибки в предыдущем действии, то есть – указывает на ошибочность нажатия кассовой педали. Чтобы вам было предельно понятно, я приведу примеры: "Я купила эту помаду, но она оказалась хуже, чем я думала. Я купила платье, но оно мне не идет, и теперь я это вижу. Я купила еду, которая совершенно несъедобна". И так далее, и тому подобное.

Таким образом, ониоман (неосознанно для себя и для других) дает понять, что вот-вот, в последний раз, он купит именно то, что ему нужно, – и успокоится. Но так как он никогда не купит именно то, что ему нужно, то он никогда и не успокоится. Тем более, что много (большинство) вещей вообще невозможно купить один раз и на всю жизнь. Вы помните, как герой "Бойцовского клуба" констатировал, что всё вокруг становится одноразовым: кофе, сахар, салфетки, отношения, друзья? Одноразовость гарантирует повторение. Доза кокаина, или доза героина, или доза шампуня, или доза тонального крема. Отличий почти нет.

Смотрите, какая у нас эволюция. Крыса "говорит": я это сделаю – еще раз. Наркоман: я это сделаю – последний раз, и больше не буду делать. Ониоман: я этого – не делал вообще. Как видите, прогресс налицо. Цак-цак. Мы – крысы современности, жмущие педаль кассового аппарата и бьющиеся в оргазме. Мы – в порядке, пока отбиваются кассовые чеки, когда в руках шуршат упаковки с очередными ненужными покупками. Цак-цак.

В этом смысле фраза Иисуса о том, что будут "блаженны нищие, ибо их есть Царство Божие", – обретает определенную иронию: неспособный что-либо купить волей-неволей является источником истинных желаний и намерений. Если он хочет есть, то он хочет есть. Если он хочет секса, то он хочет – именно секса. Если он мерзнет, то это – именно холод, а не желание купить новый масляный обогреватель. Его желания и потребности чисты и первозданны, как было задумано природой или Господом Богом, кому как нравится думать.

Возможно, что поэтому многие великие люди намеренно впадали в аскезу: не столько для испытания, но сколько для чистоты своих мыслей, в попытке прикоснуться к естеству своей природной сути.

Лекарства от ониомании нет, что бы там обратного не писали в газетах. Многие авторы, и в особенности философы, много говорят о том, что люди слишком увязли в ценностях материальных, предпочли их духовным. Эрих Фромм, например, написал толстенную книжку о том, как стрёмно быть погрязшим в материальных ценностях. К сожалению, Фромм ничего не говорит о том, в чем именно нужно погрязнуть взамен бриллиантов, шикарных автомобилей и вилл, яхт, модных диванов и ультрасовременных утюгов. Самое простое и самое очевидное для всех философских и психологических изысканий – срочно грязнуть в духовных ценностях. А почему именно в них, ответа нет. Видимо, потому, что им просто нет никакой альтернативы.

Я попробую объяснить этот вопрос, друзья мои. Когда, по велению природы или Божьему замыслу, из проточеловека только организовывался хомо сапиенс, – его тело, его психика и его серое вещество были организованы так, чтобы за счет сенсорных сигналов даровать ему необходимую мотивацию к жизнедеятельности. То есть, голод побуждает его искать себе пропитание, жажда заставляет его искать водопой, и сексуальное желание толкает его на флирт. Назовем это внутренними сенсорными сигналами.

Вторая порция сенсорных команд – это внешние сигналы мира. Опасные звуки подталкивают нас или к побегу, или к занятию обороны. Вкусные запахи – пробуждают у нас интерес и аппетит. Внутри нашего серого вещества идет постоянная сортировка всех этих сигналов по их силе и значимости. И если звучит сигнал опасности, то сексуальный интерес пропадет махом (это знают все любовники, которых застали врасплох). Сильный голод подавляет чувство опасности. И так далее. Это одна сторона медали.

Другая сторона медали связана с тем, что постоянный сигнал одинаковой интенсивности быстро перестаёт осознаваться. Для животных и дочеловека осознаваться – неудачное слово, заменим его на "реагировать". Например, если сверкнула молния, то животные с ужасом разбегутся и попрячутся. Но если молния сверкает на протяжении месяца с промежутком в три секунды, то они перестанут ее замечать. Как будто ее и нет вовсе.

Это логично. Если все время бояться молнии, которая не приносит вреда, то можно забыть (или не успеть) своевременно испугаться, когда придет настоящая опасность. То же самое справедливо и для приятных и полезных сигналов: если они все время одинаковы, то они или замечаются в последнюю очередь, или не замечаются вовсе.

Для животного такая организация работы мозга – жизненно необходима. И она до сих пор кропотливо выполняет свою задачу и в мозгу хомо сапиенса: любой сигнал, неизменный и постоянный за долгий промежуток времени, перестает попадать в высшие отделы мозга. Я уверен, что почти любой из вас хотя бы один раз соприкасался с постоянным раздражителем, который вы постепенно переставали замечать. Люди, работающие на заводе, и люди, живущие рядом с аэропортом или железной дорогой. Люди, в помещении которых постоянно стоит один и тот же запах (лекарств, например, или пищи). За окном будет реветь самолет, а мать спит сном младенца. Но уроните на пол предмет, которая в тысячу раз слабее по силе звука, – и она проснется.

Сейчас вы поймете, к чему я клоню. Допустим, в вашей комнате висит картина, которую вы постепенно перестаете замечать. Заметите, если захотите, но, по большому счету, вы ее не замечаете. И даже думаете, что вот бы круто повесить в комнате какую-то картину, она будет вас радовать. Или вы хотите новое платье. Или вам надоела ваша помада. Или есть уверенность в том, что машину нужно менять, ибо пепельница засорилась.

Фокус в том, что как только вы обзаведетесь новыми вещами, через самый минимальный промежуток времени ваше серое вещество начинает резать сенсорный сигнал под корень. Он постоянный, а все, что постоянно, не нуждается ни в реакциях, ни в осознании. Мозг устроен именно так, и эту его конструктивную особенность невозможно преодолеть. Кто знает, может быть, вы три года копили деньги на новые обои в вашей комнате, и думали о том, как здорово будет в ней, как все это будет вас радовать. Но проходит несколько дней, и от вашей радости остается пшик. Природа явно не предусмотрела, что вы 3 года будете копить деньги на новые обои, и что для этого случая нужно сделать так, чтобы сенсорное событие радовало вас несколько лет.

При этом она, гадина такая, организовала все так, что вы и пятьдесят лет будете бродить мимо магазина и облизываться на эти обои. Ведь сигнал – непостоянный, а это значит, что будет он капать вам на мозги целую вечность. И удовольствие от соприкосновения с шедеврами Пикассо или Леонардо будут сохраняться вечность, пока вы ходите соприкасаться с ними в картинную галерею. Но повесьте шедевры на стену, – и вас ждет сюрприз. Наслаждаться вы будете от силы тем, что вы единственный в мире обладатель этих картин, но не от них самих.

Так вот, дорогие мои, мы подбираемся к самому главному. Абсолютно все, что проходит через ваши глаза, ваши уши, ваши телесные ощущения и ваше обоняние, – всё это незамедлительно "кастрируется", освобождая сознание и восприятие для того, чего нет, или того, что очень редко. Например, новая машина (взамен той, которая куплена три месяца назад). Все, что не относится явно к сенсорным системам (предположим, новая машина в три раза реже в год ломается), может сохранять свою ценность довольно долго. Все, что явно относится к сенсорным системам, улетучивается необычайно быстро. В этом, возможно, кроется объяснение, почему женщинам постоянно "носить нечего".

Духовные ценности имеют одно огромное преимущество перед остальными: ведь они не подчиняются влиянию сортировочного механизма для сенсорных сигналов, – ведь они не являются сенсорными сигналами. Духовные ценности – это единственные ценности, которые вышли за границу животного начала в человеке.

Например, вера в Бога не имеет никакого прямого сенсорного подтверждения (разве что косвенное, в виде икон, церквей и крестов). Впечатление, которое произвело на вас соприкосновение с Достоевским (поставьте сюда любого автора по вкусу) может сохраняться годами и десятилетиями, – что немыслимо ни для одного постоянного сенсорного сигнала. Вот вам и простое объяснение того, почему духовные ценности – это высшие ценности. Они не подчиняются природе. Они есть манна небесная, которая делает человека человеком. Не прикасаясь к ним, выбирая ценности из мира материального, человек остается животным. Крысой, жмущей на педальку в поиске новой порции электрического удовольствия. Продвинутой, разумной и мыслящей, – но все же крысой.

Заполняя сознание и затмевая разум тысячами вещей, сотнями покупательных коитусов, – мы заполняем его древним и слепым порождением телесного бессознательного, которое, по большому счету, всегда хочет только одного – удовольствия. А самое гарантированное удовольствие достигается покупкой, ибо покупка есть самый универсальный удовлетворитель, самая на всё готовая шлюха из всех шлюх, какую вы только сможете себе вообразить. А если у нас есть единственное решение для всех случаев и любых потребностей, то тогда становится не важно, что и с помощью чего вы удовлетворяете. Главное – сам факт удовлетворения.

Заполняя сознание духовными ценностями любой природы, мы – освобождаем его для того, чтобы – чувствовать, слышать и видеть. Мы начинаем отличать желание кушать от желания заняться любовью, желание сна от жажды отдыха, клятву друга от угрозы врага. Мы словно бы снимаем ногу с педали – и на нас обрушивается крик нашего тела о том, чего мы хотим, в чем мы нуждаемся, и что очень важно для нас на самом деле.

Вит Ценёв скачать статью распечатать